— Москва и раньше жила по Генплану.

Есть Генплан 1935-го, 1971 года, есть план, который в 1999 году был утвержден постановлением правительства, а потом уже принят в форме закона — это Генплан 2005 года. Но с этого времени изменилось федеральное законодательство, и на основании федерального закона мы обязаны были провести процедуру публичных слушаний, чтобы с Генпланом ознакомились москвичи, высказали свое мнение, свои предложения. Это не значит, что мы раздали чис-тые листы бумаги всем москвичам и сказали: «Пишите, что хотите». Нет, мы показали москвичам, что планируется сделать, и спросили у них: «Как вы к этому относитесь?». Никогда ранее власти не советовались с жителями и не знакомили их с проектом Генплана.

От граждан поступило более 70 тысяч поправок, часть из них имела отношение непосредственно к Генплану, часть — к проекту Правил землепользования и застройки (ПЗЗ). При Москомархитектуре была создана специальная рабочая группа, которая рассматривала буквально каждое предложение, с чем-то специалисты соглашались, кому-то давали аргументированный отказ. И очень жаль, что некоторые граждане позволяют себе огульно критиковать процедуру принятия Генплана. Например, были жалобы на то, что карты участков Москвы были сделаны мелко, якобы для того, чтобы никто ничего не понял. А мы между тем для удобства людей специально разбили Генплан по районам. И те, кто живет, и те, кто работает в конкретном районе, имели возможность узнать, как будет развиваться конкретный двор, улица. Звучала критика, что слушания проходили летом. Но мы, увы, были изначально поставлены федеральным законодательством во временные рамки — до 31 декабря 2009 года вся работа по Генплану должна быть закончена, и документ мы планировали принять еще в прошлом году. Впоследствии был принят новый федеральный закон, который продлил срок утверждения Генплана на два года. Это позволило нам доработать документ без спешки. Специалисты, которые дорожат своим именем, подтверждают, что это было беспрецедентное обсуждение закона с учетом мнения граждан. Слушания по Генплану можно сравнить только с процедурой принятия Устава города. Но по Уставу не было такого количества поправок.

Когда мы приняли Генплан в первом чтении, было подано более 400 поправок, к последнему — третьему чтению — 609.

Думаю, что принятие этого документа говорит о большой совместной работе граж-дан и властей города. И здесь не могу не заметить, что во многих случаях именно предложения москвичей, общественности были в нем учтены.

В частности, нет в Генплане многоэтажного дома под названием «окно в третье тысячелетие», строительство которого предполагалось на площади Гагарина, не будет строительства жилых домов в Битцевском лесопарке, жилого дома, который предполагалось построить по улице Вавилова.

Из этого документа каждый житель города может узнать, что до 2025 года будет происходить в том или ином районе — здесь перечень очередности и этажности построек, сведения о сносимых домах, пар-ковых зонах, о планируемом дорожном строительстве и т. д. А ведь на самом деле — это самая надежная защита интересов и москвичей, которые сегодня точно знают, как поэтапно будет развиваться тот или иной район, и для инвесторов, планирующих вкладывать свои деньги.

— Развитие Москвы сегодня трудно представить без развития Московской области — эти два субъекта РФ тесно связаны. Как Вы видите перспективы этого сотрудничества?

— На мой взгляд, это разделение в свое время на Москву и Московскую область было больше политическое. До 1991 года в одном здании работали Моссовет и Мос-облсовет, исполкомы Моссовета и Мос-облсовета. Да и сейчас существует исполнительная коллегия Правительства Москвы и Московского областного правительства, а в Мосгордуме есть совместная комиссия наших депутатов и депутатов Московской областной Думы. Это позволяет одновременно принимать различные законы, которые касаются жизнедеятельности наших двух субъектов. Москва и область в социально-экономическом плане живут общей жизнью.

Например, в одно и то же время мы вносили закон о налоге с продаж. Мы также оперативно нашли выход из ситуации, когда был принят 122 Федеральный закон, и пенсионеры Московской области потеряли право пользоваться льготами в Москве. Тогда в течение недели эта проблема была решена.

У нас нет так называемой «периферии отношений». Обычно, когда вы едете из одной области в другую, то замечаете, как дорога становится все хуже и хуже, а потом спорные 100 метров, которые, как правило, некому ремонтировать. Вот это периферия. У нас якобы периферия — это МКАД. Именно якобы, потому что это зона активного передвижения, активной миграции, нет явного разделения между Москвой и областью. Конечно, грустно немного, что в Российской Федерации и области не замечают наши усилия по дорожному строительству, не делают встречных движений. Не секрет, что МКАД строился исключительно на средства Москвы. А со стороны Московской области здесь появилось огромное количество доходных мест — торговых и развлекательных центров. Одиннадцать полос Ленинградского шоссе скоро придут к Химкам, мы сделали замечательное Киевское шоссе, прекрасный дублер — Боровское шоссе. Мы, конечно, понимаем, что в области финансовых ресурсов меньше. И здесь, я думаю, нам на помощь должен прийти федеральный центр.

Конечно, остаются такие проблемы, как, например, с землеотведением. Мы вынуждены покупать землю в Московской области для строительства новых микрорайонов, мы осваиваем землю под кладбища, под полигоны.

Покупаем земли, которые потом предоставляем москвичам под садоводческие товарищества, ремонтируем дороги, выделяем деньги на покупку автомобилей для вывоза мусора и т. д. Мы создаем инфраструктуру как для жителей Москвы, так и для жителей Московской области, но тратим на это деньги городского бюджета. Если рассматривать вопрос с этой точки зрения, то, может, и логично было бы объединиться. Но вопрос этот непростой, нужно не только просчитывать плюсы и минусы. Существует федеральный закон, есть процедура, где учитывается и мнение граждан, и позиция федеральных органов власти.

— Если говорить о проблеме миграции, как Вы думаете, сколько жителей должно быть в столице? И нужно ли это как-то законодательно регулировать?

— Мы не знаем, сколько людей завтра может приехать в Москву. Когда была четкая система прописки, не было никаких проблем.

Мы знали, сколько человек приедет, на какое предприятие, в каком общежитии они будут жить. Потом этого не стало. С появившейся «вольницей» мы боремся и по сей день. Регистрация, квотирование рабочих мест — все это необходимо. В Москве нет такой проблемы, как безработица, поэтому нужно жестко регулировать, сколько человек и какой профессии нам нужно приглашать в столицу. Но такой возможности нет, поэтому сложно ответить на вопрос — сколько будет людей.

Сейчас есть регистрация, мы знаем, кто постоянно зарегистрирован, кто временно, сколько студентов, сколько иностранных рабочих. Но мы знаем только официальные цифры, а сколько на самом деле людей проживает в Москве нелегально, трудно сказать. Мы заинтересованы навести порядок, потому что чем больше людей приезжает из других регионов и стран, тем меньше рабочих мест для москвичей. Хотя Вы понимаете, что москвичи никогда не пойдут на некоторые работы. Может ли москвич, получивший профессию каменщика, конкурировать с тем, кто приехал на заработки, живет на самом объекте и работает с утра до вечера. Но взять ситуацию под жесткий контроль необходимо.

— А какова судьба законопроекта о порядке отзыва депутата МГД, который Вы внесли в Думу еще в 2002 году?

— Это непопулярная инициатива, так его воспринимают на различных уровнях власти.

Но я все равно работаю над этим законопроектом. Изменения в Закон о статусе депутатов можно назвать первым шагом. И я рад, что на проблему посещаемости депутатов Государственной думы обратило внимание Правительство Российской Федерации.